Самое глупое в нашей собственной дискриминации – причины, ее вызвавшие: страх, что страны Африки будут бойкотировать Московскую Олимпиаду. Но со сборной ЮАР никакая теннисная команда тогда не играла. В командных турнирах не поднимался флаг этой страны, не исполнялся ее гимн. Но как можно запретить отдельным спортсменам, родившимся в ЮАР, зарабатывать себе на жизнь, ведь теннис их профессия. Тем не менее нашлась масса бюрократов, которые раздували этот вопрос, показывая свою бдительность и чутье при полном отсутствии настоящей работы.
Сейчас можно вспоминать совершенно уникальные факты. На юношеских соревнованиях спокойно играли между собой теннисисты СССР и ЮАР, но юношеские соревнования в расчет не брались или о них просто не знали. Конкретного зачинателя всей этой свистопляски найти невозможно. В подобных делах всегда коллективная «ответственность». Я не верила, что походами в ЦК можно что-то изменить. Проблемы тогда решались сами по себе, точнее, сами по себе умирали. В те годы в теннисе была сильная федерация, состоящая из влиятельных людей, но и они ничего изменить не могли.
Что же в итоге мы потеряли? Не только теннис стал другим за эти годы, но и тренировки. Качество теннисного урока в Союзе было не хуже, порой и лучше, чем за рубежом. Но вот прошло шесть лет, мы приезжаем на Запад, а там уже не одинокий тренер мячи подкидывает, там с сильнейшими работают бригады, организованы теннисные центры. Мы среди зарубежных теннисистов, как провинциалы, впервые попавшие в столицу. А то, чего мы сумели добиться, я говорю о возвращении наших мест среди элиты, – это героизм. Героизм прежде всего личных тренеров теннисистов.
Но, став тренером, я ни дня не сомневалась: стену, отгораживающую наш теннис от мирового, пробьем. Меня не занимали южноафриканские проблемы, мое дело было восстановить то, что разрушили в собственном доме. Первая брешь в стене – решение сделать теннис олимпийским видом спорта – позволила нам кое-что отвоевать. В начале 1983 года в Москве проходил матч на Кубок Дэвиса, где наша сборная встречалась с командой Франции. В Москву приехали знаменитые французские игроки Лаконт, Ноа. Советская теннисная публика спустя годы увидела настоящий класс игры.
На этой встрече присутствовал президент Международной теннисной федерации Филипп Шатрие. Филипп любил нас с Аликом, помнил наши матчи и всегда с симпатией относился к советскому теннису. Меня послали встретить его в гостинице «Космос» и привезти на переговоры в Спорткомитет к тогдашнему заместителю председателя Ивонину. По дороге Филипп все спрашивал: «Что же происходит? Вы же потеряли все позиции, которые завоевали». Я чистосердечно объяснила ему ситуацию: Олимпиада, бойкот и отсутствие денег.
Филипп спросил: «Что я могу сделать?» Я попросила объяснить нашему руководству, что сейчас представляет собой мировой теннис, так как мои доводы – это одно, а его слова, переданные через переводчика, – другое. В своем отечестве, как известно, пророков нет. Потом нам как-то надо попасть на крупный турнир. А как? Теперь правила новые, нас нет в компьютере. «Я дам тебе две уайлд-карт, но не в основную, а в отборочную сетку первенства Франции», пообещал Филипп. У меня заколотилось сердце, я понимала, что получила первую зацепку. К тому же Филипп пообещал мне свою помощь, если я поеду в Нью-Йорк договариваться с WTA насчет уайлд-карт на открытое первенство США.
Я сказала, что, если он об этой трехдневной поездке поговорит с моим руководством, я буду ему благодарна. Все получилось очень хорошо, в Управлении спортивных игр нашлись деньги, чтобы послать меня на трое суток в Америку, а Филипп в несколько дней помог получить мне визу. Я отправилась в Нью-Йорк с трепетом, своих бывших соперниц и настоящий теннис я не видела уже несколько лет, я даже не знала, кто чем занимается в WTA.
Но мне повезло, исполнительным директором WTA оказался Джерри Даймонд, который хорошо меня помнил, я в свое время даже останавливалась в его доме в Сан-Франциско. От решения WTA зависело, будем ли мы играть уже в том же году Уимблдон, в противном случае неизвестно, когда мы на него вообще попадем. К моему приезду Филипп всех уже подготовил. Энн Джонс, Бетти Стове были настроены меня поддержать как тренера, поскольку и они все уже были тренерами, и как старого боевого товарища. Теннисная семья – это теннисная семья.
Автор: Сергей Ермилов, 7Tennis.ru. Все материалы автора:
2013-2024 © Все права защищены