II. БОЛЬШОЙ ШЛЕМ – ШАГ ВПЕРЕД… Часть 5

В конце концов, считается престижным пригласить друзей на Уимблдонский турнир или на первенство Франции. Я не знаю, сколько стоят марки в Уимбл-доне, но знаю, что двухэтажная ложа (в ней свой бар, комната отдыха) на новом центральном корте «Ю.С. опен» продается на две недели турнира за сто пятьдесят тысяч долларов. Примечательно, что за год до того, как стадион был построен, все ложи уже оказались проданными.

Последнее сооружение, введенное после реконструкции для турниров Большого шлема – это центральный корт на «Ю.С. опен», его запустили в 1997 году. Во Флешинг-мидоу старый центральный корт сделали ниже, как бы дали преимущество новому, и он возвышается большой шапкой, такой могущественный и заметный. А тот, что прежде считался центральным, теперь выглядит довольно уютно.
Почему теннисисты любят первенство Франции и Уимблдон? Потому что они проходят в клубах. Первенство Австралии и США – это пусть очень красивые, но стадионы. А Ролан Гаррос и Уимблдон – это клубы, где проводят турниры.

Американцы, живо все чувствующие, пытаются превратить первенство США в некий огромный американский теннисный клуб. Сейчас, когда входишь на стадион в парке Флешинг-мидоу, уже ощущаешь, что вошел в клуб, правда, в клуб невероятных размеров. Может, в этом тоже свой смысл? Наверное, в Америке все должно быть большим, в том числе и теннисный клуб. Грустно, когда там на турнире мало народа, потому что это слишком заметно при таком невероятном числе мест. Такое колоссальное пространство не может существовать без людей.

А между кортами на «Ю.С. опен» большие площади, где продается еда, спортивная и теннисная одежда, где стоят информационные щиты. Во Флешинг-мидоу люди друг друга не толкают, кроме как у площадки, где идет интересный матч.

В чем прелесть Исборна – турнира накануне Уимблдона? Там смотришь на игрока и чувствуешь его буквально плечом, так как стоишь рядом с кортом. И на «Ю.С. опен» то же самое. Если на одном из разминочных кортов тренируется Пит Сампрас, готовясь к выходу на главную площадку, то можно спокойно пойти, постоять рядом и посмотреть, как тренируется первая ракетка мира. И получается, что зрители вроде бы участвуют в жизни игрока. На Уимблдоне такое невозможно, там, куда ни ступишь, игровая трава, никого к ней близко не подпустят.

Не могу утверждать: то ли когда турниры стали по-настоящему большими, появилось много коммерции, то ли, наоборот, коммерция сделала турниры огромными. Но зато в один момент везде сразу изменилось отношение к телевизионной трансляции. На первенстве Франции уже вводится цифровое телевидение, то есть любой зритель, оплатив специальный канал, может, сидя дома, заказать себе матч с того корта, где играет его любимец. Поэтому у каждой площадки располагается собственный комментатор, который любому подключившемуся расскажет о том, что на ней происходит, даже если зритель окажется всего один. То же самое вскоре произойдет и на Уимблдоне. Мне сообщали уже совсем невероятные вещи, которые ожидаются в ближайшем будущем на турнире во Всеанглийском клубе лаун-тенниса. Судя по грядущим изменениям, он будет приносить денег в два-три раза больше, чем сейчас.

Уимблдон – единственный турнир Большого шлема, который не продает рекламу. Только еле-еле проглядывает на зеленых фонах центрального корта – мячи марки «Шлезингер», и то их толком не видишь, да еще есть надпись «Ролекс» – время и счет отмеряется на табло этой фирмы. Другой рекламы нет. На первенстве Франции везде и «Лакост», и «Босс», и чего там только нет. А уж о первенстве США и говорить нечего, там Сити-банк, Манхэттен-банк, еще какой-то банк… Но теперь подразумевается, что, покупая трансляцию с Уимблдона по диджиталу, то есть цифровой видеосвязи, фирма, работающая в Москве, может сама в нее ставить рекламу, все это уже прелести нового телевидения.

Естественно, Уимблдон, продавая свои права, но не занимаясь впрямую рекламой, будет получать немалые деньги, сам ничего не рекламируя. Значит, они будут и дальше обогащаться, на что я очень надеюсь, так как спонсор английской федерации – Уимблдон, и моя зарплата начисляется из денег, что заработал самый знаменитый теннисный турнир в мире.

Десять лет назад я называла Маккинроя антигероем Уимблдона. Все же, несмотря на традиции, кое-что в жизни изменилось. Его теперь безумно любят в Англии, ему даже доверяют, неслыханное дело, комментировать турнир по английскому телевидению. Маккинрой был самым хулиганистым игроком, но и самым любимым, а теперь он один из лучших комментаторов в мире. Я с удовольствием слушаю Джона, у него неподражаемый шарм, у него свой стиль, у него, что неудивительно, огромное знание тенниса.

Кстати, Алик Метревели как-то во время Ролан Гарроса брал у Джона интервью, и случайно разговор зашел о футболе. Все-таки футбол и Америка – довольно полюсные понятия, но Маккинрой все знал даже о футболе. Из чего я делаю вывод, что он интересуется спортом основательно. Они с Аликом с удовольствием побеседовали о европейском футболе, и у Джона даже оказалось свое видение этой темы. Но прежде всего, конечно, он имеет свой взгляд на теннис. Маккинрой предельно объективен, у него необычный подход к каждому матчу, и даже критические оценки у Джона отличаются от тех, что дают другие. Есть у него любимцы на корте или нет, непонятно.

Автор: Сергей Ермилов, 7Tennis.ru. Все материалы автора:

Также вас может заинтересовать:

Комментарии теннисистов: